Монетки

Монетки

 Весеннее солнце и свежий воздух утомили мои ноги, и я присел на лавочку.

Слегка щурясь на солнце, закурил. 
Из сладкой весенней истомы меня вывел шорох за лавочкой. Я обернулся, и увидел малыша лет шести, который пристально всматривался под лавочку. Пацан неспешно обошел лавочку, все так же продолжая что-то под ней искать. 
После рождения моего сына, я стал совсем по-другому, относится к детям. 
Рассматриваю малыша. 
Одежда до ужаса бедная, но вроде чистая. На носу грязное пятно. Взгляд, его взгляд меня поразил. Было в нем что-то слишком взрослое, самостоятельное. Думал, что показалось, не может в шесть лет быть такого взгляда. Но малыш смотрел под лавочку именно так. 
Я достал жвачку и положил подушечку в рот. Малыш на мгновение перевел взгляд на мои руки, и тут же опустил глаза на землю. 
— Дядя подними ноги, пожалуйста,- глядя на меня сказал пацан. 
Я больше от удивления, чем осознанно поднял ноги над землей. Малыш присел, и внимательно посмотрел на землю под моими ногами. 
— И тут нету, — пацан вздохнул. 
— Жвачку будешь?- спросил я, глядя на этого маленького мужичка. 
— А у тебя какая, я люблю фруктовые,- ответил он. 
— У меня мятная, — я достал жвачку и на ладони протянул ему. 
Он, немного помедлив, взял подушечку и сунул в рот. 
Я улыбнулся увидев его руки, обычные руки маленького пацана, грязные до ужаса. 
Мы смотрели друг на друга и жевали жвачку.

— Хорошо сегодня, тепло,- сказал я 
— Снега нет, это очень хорошо,- задумчиво сказал он. 
— А чем тебе снег мешал?

 Монетки

Весеннее солнце и свежий воздух утомили мои ноги, и я присел на лавочку. 
Слегка щурясь на солнце, закурил. 
Из сладкой весенней истомы меня вывел шорох за лавочкой. Я обернулся, и увидел малыша лет шести, который пристально всматривался под лавочку. Пацан неспешно обошел лавочку, все так же продолжая что-то под ней искать. 
После рождения моего сына, я стал совсем по-другому, относится к детям. 
Рассматриваю малыша. 
Одежда до ужаса бедная, но вроде чистая. На носу грязное пятно. Взгляд, его взгляд меня поразил. Было в нем что-то слишком взрослое, самостоятельное. Думал, что показалось, не может в шесть лет быть такого взгляда. Но малыш смотрел под лавочку именно так. 
Я достал жвачку и положил подушечку в рот. Малыш на мгновение перевел взгляд на мои руки, и тут же опустил глаза на землю. 
— Дядя подними ноги, пожалуйста,- глядя на меня сказал пацан. 
Я больше от удивления, чем осознанно поднял ноги над землей. Малыш присел, и внимательно посмотрел на землю под моими ногами. 
— И тут нету, — пацан вздохнул. 
— Жвачку будешь?- спросил я, глядя на этого маленького мужичка. 
— А у тебя какая, я люблю фруктовые,- ответил он. 
— У меня мятная, — я достал жвачку и на ладони протянул ему. 
Он, немного помедлив, взял подушечку и сунул в рот. 
Я улыбнулся увидев его руки, обычные руки маленького пацана, грязные до ужаса. 
Мы смотрели друг на друга и жевали жвачку.

— Хорошо сегодня, тепло,- сказал я 
— Снега нет, это очень хорошо,- задумчиво сказал он. 
— А чем тебе снег мешал? 

— Вот ты даёшь, под снегом же ни чего не видно, — заметил мальчуган. 
Малыш засунул руки в карманы, посмотрел на меня и сказал: 
— Пойду я, скоро темнеть уже начнёт, а я почти ничего не нашёл, спасибо за жвачку, — он развернулся и, глядя в землю, пошёл по алее. 
Я не могу сказать точно, что же именно заставило меня окликнуть его, наверное какое то взрослое уважение, к рассудительному пацану. 
— А что ищешь ты? — спросил я. 
Малыш остановился, чуть помыслив, спросил: 
— Никому не скажешь? 
— Хм, нет никому, а что это тайна? — я удивленно поднял брови. 
— Это мой секрет,- сказал пацан. 
— Ладно уговорил, честное слово не скажу, — улыбнувшись сказал я. 
— Я ищу монетки, тут на алее их иногда можно много найти, если знаешь где искать. Их много под лавочками, я в прошлом году очень много тут нашёл. 
— Монетки? — переспросил я. 
— Да, монетки. 
— И что прошлым летом, ты их тоже тут искал? 
— Да искал, — лицо малыша стало очень серьёзным. 
— А сегодня много нашёл? — ради любопытства спросил я. 
— Щас, сказал он, и полез в карман брюк. 
Маленькая рука достала из кармана клочок бумаги. Малыш присел на корточки, развернул газету и положил на асфальт. В газете блестело несколько монет. Насупившись, малыш брал монетки с газеты и складывал в свою маленькую, грязную ручку. При этом его губы шевелились, видно он очень усердно подсчитывал свои находки. Прошло несколько минут, я улыбаясь смотрел на него. 
— Сорок восемь копеек,- сказал он, высыпал монеты в газету, завернул их и сунул в карман брюк. 
— Ого, так ты богач, — ещё больше улыбаясь, сказал я. 
— Неа, мало, пока мало, но за лето я тут много найду. 
Я вспомнил своего сына, и себя, а кто не собирает на конфеты или игрушки деньги в детстве? 
— На конфеты собираешь? 
Малыш насупившись молчал. 
— А, наверное на пистолет? — переспросил я. 
Малыш ещё больше насупился, и продолжал молчать. 
Я понял, что своим вопросом я перешёл какую-то дозволенную черту, я понял, что затронул что-то очень важное, а может быть и личное в душе этого маленького мужчины. 
— Ладно, не злись, удачи тебе и побольше монет, завтра будешь тут? — сказал я и закурил. 
Малыш, как-то очень грустно посмотрел на меня и тихо сказал: 
— Буду, я тут каждый день, если, конечно, дождь не пойдет. 
Вот так и началось моё знакомство, а в последствии и дружба с Илюшей (он сам так себя называл). Каждый день, я приходил на аллею, и садился на лавочку. Илья приходил, почти всегда в одно и то же время, я спрашивал его, как улов? Он приседал на корточки, разворачивал газету и с большим усердием пересчитывал свои монетки. Ни разу там не было больше рубля. 
Через пару дней нашего знакомства я предложил ему: 
— Илюша, у меня тут завалялось пару монеток, может, возьмёшь их в свою коллекцию? 
Малыш надолго задумался, и сказал: 
— Неа, так просто нельзя, мне мама говорила, что за деньги всегда надо что-то давать, сколько у тебя монеток?
Я пересчитал на ладони медяки. 
— Ровно 45 копеек, — с улыбкой сказал я. 
— Я щас, — и малый скрылся в ближайших кустах. 
Через пару минут он вернулся. 
— На, это я тебе за монетки даю,- сказал пацан и протянул ко мне ладошку. 
На детской ладошке, лежал огрызок красного карандаша, фантик от конфеты и кусок зелёного стекла от бутылки. 
Так мы совершили нашу первую сделку. 
Каждый день я приносил ему мелочь, а уходил с полными карманами его сокровищ, в виде, крышек от пива, скрепок, поломанных зажигалок, карандашей, маленьких машинок и солдатиков. Вчера я вообще ушёл сказочно «богат», за 50 копеек мелочью, я получил пластмассового солдатика без руки. Я пытался отказаться от такого несправедливого обмена, но малыш был крепок в своём решении как железобетон. 
Но в один день малыш отказался от сделки, как я его не уговаривал, он был непреклонен. 
И на следующий день отказался. 
Несколько дней я пытался понять почему, почему он больше не хочет брать у меня монетки? Вскоре я понял, он продал мне все своё нехитрое богатство, и ему нечего было дам мне взамен за мои монеты. 
Я пошёл на хитрость. Я приходил чуть раньше и тихонько кидал под лавочки по нескольку монет. Мальчуган приходил на аллею, и находил мои монеты. Собирал их, садился у моих ног на корточки, и с серьёзным видом пересчитывал их. 
Я к нему привык, я полюбил этого мужичка. Я влюбился в его рассудительность, самостоятельность и в настойчивость в поисках монеток. Но с каждым днём, меня всё больше и больше мучил вопрос, для чего он второй год собирает монетки? 
Ответа на этот вопрос у меня не было. 
Почти каждый день я приносил ему конфеты и жвачки. Илюша с радостью их лопал. 
И ещё, я заметил, что он очень редко улыбался. 

Ровно неделю назад, малыш не пришёл на аллею, не пришёл и на следующий день, и всю неделю не приходил. Никогда не думал, что буду так переживать и ждать его. 

Вчера я пришёл на ту самую аллею в надежде увидеть Илюшу.

 Я увидел его, сердце чуть не вылетело из груди. Он сидел на лавочке и смотрел на асфальт. 
— Здоров, Илюша, — сказал я, улыбаясь во все зубы, — ты чего это не приходил, дождя не было, поди монеток под лавочками лежит видимо невидимо, а ты филонишь. 
— Я не успел, мне монетки больше не нужны, — очень тихо сказал он. 
Я присел на лавочку возле него. 
— Ты чего это, брат, грустишь, что значит не успел, что значит, не нужны, ты это брось, давай выкладывай что там у тебя, я вот тебе принёс, — и протянул ему ладонь с монетками. 
Малыш посмотрел на руку и тихо сказал: 
— Мне не нужны больше монетки. 
Я никогда не мог подумать, что ребёнок в шесть лет, может говорить с такой горечью и с такой безнадёжностью в голосе. 
— Илюша, да что случилось? — спросил я, и обнял его за плечи, — зачем тебе вообще нужны были эти монетки? 
— Для папки, я собирал монетки для папки, — из глаз малыша потекли слёзы, детские слёзы. 
Во рту у меня все пересохло, я сидел и не мог вымолвить ни слова. 
— А зачем они папке? — мой голос предательски сорвался. 
Малыш сидел с опущенной головой и я видел как на коленки падали слёзы. 
— Тетя Вера говорит, что наш папка много пьёт водки, а мама сказала, что папку можно вылечить, он болен, но это стоит очень дорого, надо очень много денег, вот я и собирал для него. У меня уже было очень много монеток, но я не успел, — слёзы потекли по его щекам ручьём. 
Я обнял его и прижал к себе. 
Илья заревел в голос. 
Я прижимал его к себе, гладил голову и даже не знал, что сказать. 
— Папки больше нет, он умер, он очень хороший, он самый лучший папка в мире, а я не успел,- малыш рыдал. 
Такого шока я не испытывал ещё никогда в жизни, у самого слёзы потекли из глаз. 
Малыш резко вырвался, посмотрел на меня заплаканными глазами и сказал: 
— Спасибо тебе за монетки, ты мой друг, — развернулся и, вытирая на бегу слёзы, побежал по аллее. 
Я смотрел ему вслед, плакал и смотрел вслед этому маленькому мужчине, которому жизнь подсунула такое испытание в самом начале его пути и понимал, что не смогу ему помочь никогда. 
Больше я его на аллее не видел. Каждый день в течение месяца я приходил на наше место, но его не было. 
Сейчас я прихожу намного реже, но больше ни разу я его не видел, настоящего мужчину Илюшу, шести лет от роду. 
До сих пор я бросаю монеты под лавочку, ведь я его друг, пусть знает, что я рядом.